Глава 23.

POV Белла.

Я боялась. Я просто боялась, что он не простит меня. Все, что происходит с ним в последнее время – все, так или иначе, из-за меня. Сейчас я была уже более чем уверена в том, что в список участников турнира он попал не случайно - кто-то постарался, чтобы его имя попало в кубок. Все это было сделано для того, чтобы он погиб на заданиях. Только враг не учел того, а может быть, просто не знал, что Эдвард - вампир. Однако все говорило о заговоре - первым заданием для Эдварда стал самый большой и самый опасный дракон, в озере его покусали неизвестные существа, и он едва смог выплыть. Потом этот лабиринт с его движущимися ветками и заколдованный кубок. Кто-то помогал Темному Лорду убить Эдварда, и тем самым сломать меня. Я потеряла свою семью, и Волдеморт справедливо считал, что потеряв еще и любимого, я больше не смогу поднять головы. Все то время, что я сидела в комнате для девочек, я только и делала, что думала. Что, если Эдвард откажется от меня? Что, если больше не захочет видеть меня после того, как едва не погиб? Я не смогла бы ни остановить его, ни в чем-то обвинить. Он мог оставить меня, и был бы полностью прав. Зачем ему я, если из-за меня он постоянно находится где-то между жизнью и смертью? Решившись, я пошла в больничное крыло. Теперь все в руках Эдварда. Единственное, чем я могу сейчас помочь - это быть рядом с ним.

За окном уже была ночь, Джаспер увел Элис, чтобы она смогла поспать, Розали и Эммет ушли в подземелье, где находились их гостиная и спальни, а Карлайл отвел Эсми в свою комнату. Все это время я ни на шаг не отходила от Эдварда, все время, держа его за руку и поглаживая его лицо и волосы. Возможно, это были мои последние моменты с ним, и я ловила их, как если бы они были моим воздухом. Ведь если мы расстанемся, они им и станут. Время от времени Эдвард открывал глаза, ища меня взглядом, а находя, словно успокаивался и снова закрывал глаза. А иногда наоборот, просто лежал и смотрел в мое лицо. Он еле мог говорить, и чтобы не тревожить его, Карлайл запретил ему разговаривать. Казалось, с каждым часом ему становилось все хуже и хуже. Это было как при ранении человека - сначала боль, потом начинается болевой шок и повышается уровень адреналина крови так, что можешь даже не заметить раны, а затем боль наваливается, увеличиваясь в разы и причиняя нечеловеческие муки.
Я давала ему кровь каждый час, поддерживая его голову и шепча, чтобы он не торопился. Он, кажется, немного слушал меня, делая маленькие глотки. Его дыхание постоянно менялось - то было рваным и поверхностным, то спокойным и глубоким. Карлайл каждые два часа проверял его, но все, что он мог - вновь и вновь давать сыну кровь и хмуриться. Эдвард стал вставать только на третий день, да и то, мог ходить совсем недолго. Рядом всегда был кто-то, кто помогал удержать его, если он терял равновесие. В такие моменты я чувствовала себя беспомощной, ведь я не могла бы помочь ему в этом. Впервые в жизни я, казалось, радовалась, что кто-то так долго выздоравливает - все это время я могла находиться рядом с Эдвардом.
В больничное крыло приходил Седрик, по нескольку часов сидя с Эдвардом. Со времени второго задания они успели подружиться и, хотя Диггори не знал, что Эдвард вампир и приходится ему прадедом, он считал его близким другом.
Карлайл отпустил Эдварда из больничного крыла только на пятый день. К тому времени уже вся школа стояла на ушах - за три дня до "выписки" Эдварда Дамблдор побывал в госпитале и объявил о том, что в этом году кубок Турнира Трех Волшебников остается в Хогвартсе - его поделят между собой Эдвард и Седрик. Вторым, как и ожидалось, стал Виктор, а третье место взяла Флер Делакур. Они оба навестили Эдварда, пока он еще находился под присмотром отца, но в скором времени им нужно было возвращаться в свои школы, так что они недолго задерживались. Седрик все время извинялся передо мной и Эдвардом, хотя я не понимала, почему. Он объяснял это тем, что именно он настоял на том, чтобы коснуться кубка одновременно с Эдвардом. Диггори все еще не понимал, как я оказалась в лабиринте, а я не собиралась посвящать его в подробности.
Теперь каждый раз, когда мы оставались с Эдвардом одни в гостиной Гриффиндора, я готова была провалиться сквозь землю. Я не находила себе места, когда он старался поймать мой взгляд. Я просто боялась увидеть его глаза, полные ненависти и презрения. Так продолжалось несколько дней. Я едва спала ночью, постоянно думала об этом днем, ходила сама не своя. Проснувшись однажды ночью в слезах, я надела кофту и пошла вниз, в гостиную. Я всхлипывала, забравшись с ногами в кресло и смотря на огонь, который пылал в камине. Я и не заметила, как Эдвард подошел ко мне, пока он не присел перед креслом на колени. Протянув руку к моему лицу, он аккуратно стер влагу с моих щек.
- О чем бы ты сейчас не думала, забудь об этом. Я знаю, что ты решила, будто я откажусь от тебя, - он и без знания моих мыслей читал меня, как открытую книгу.
- Что теперь будет, Эдвард? - тихо прошептала я. - Все так изменилось. Все эти годы ты был абсолютно неуязвим, а теперь постоянно страдаешь из-за меня. Я причиняю тебе столько боли, - по щекам снова заструились слезы. - Ты уже давным-давно должен был прогнать меня подальше от себя, ведь...
Я не договорила. Эдвард прижал палец к моим губам, призывая к молчанию.
- Нет, Белла. То, что я уязвим сейчас, только лишний раз доказывает то, что я был таким и раньше. Просто в обыкновенном мире нет того, что могло бы убить меня. Здесь все по-другому, но я ни разу не пожалел о том, что попал сюда. Я нашел здесь тебя, а этого уже хватит для того, чтобы быть счастливым. Все годы своего существования я был одинок. У меня была семья, но не было любимой. И мне все равно, что рядом с тобой я в каком-то плане, словно обычный человек. Ты знаешь, что я готов отдать за тебя жизнь, лишь бы ты была в порядке.
Я покачала головой.
- Мне не нужно, чтобы ты умирал за меня, Эдвард. Ты нужен мне живым. Я хочу быть с тобой, я хочу быть такой же, как ты, понимаешь?
Он мягко улыбнулся.
- У нас все получится.
Я спустила ноги с кресла, и они оказались по обе стороны от него. Приблизившись поближе к нему, я попросила:
- Поцелуй меня, Эдвард.

Четвертый год обучения в Хогвартсе стал для всех нас особенным. Мы все стали еще более дружны, еще более сплоченны. Я возвращалась в Лондон со спокойной душой, как никогда прежде осознавая, что самые близкие мне люди живы, невредимы, и находятся рядом со мной. Я держала руку Эдварда в своей все то время, что мы провели в просторном купе Хогвартс-экспресса. Я знала, что осталось совсем немного до того, как мы вернемся в обычный мир, в любимый город, который почти всегда затянут тучами, к самым близким людям, которые живут ради нас, к привычным вещам, в которых не заключено волшебство. Я знала, что там, за барьером, отделяющим волшебный мир от обыкновенного, нас будут ждать родители Элис. Родители. Мама, папа. Это самые важные в мире слова, которые должен знать каждый. Они произносятся с любовью, с гордостью и счастьем. Именно сейчас, возвращаясь, домой после очередного учебного года, я вдруг поняла, что мое прошлое перестало быть черным и пугающим. Вспомнив родителей, младшего брата, я чуть заметно улыбнулась. Улыбнулась от того, что я все еще помню их, от того, что знаю, как они любили меня, от того, что они просто были. Наверное, в жизни каждого наступает момент, когда оглядываешься назад и понимаешь, что все изменилось. Я больше не вспоминала свою семью с горькими слезами на глазах, нет. Я вспоминала их с теплой улыбкой, зная, что все самые светлые воспоминания навсегда останутся в моем сердце.